Данный фильм является панорамой позднесоветской войны. Режиссер собирал фильм из многих историй, баек и воспоминаний. Общую картину он сложил из деталей разной мелкости: от больших историй о генералах и бравых советских солдатах, до простых зарисовок из жизни в бесприютных горах.
Главной задачей режиссёра становится не антивоенная лирика, а псевдодокументальное изображение настоящего братства – без панибратства, без убийственного пафоса. Лунгин показывает зрителям дружбу поневоле случайных заложников прекрасно-дурацкой эпохи, взаимовыручку героев прагматичную, но зато безграничную. Так, генеральный сюжет начинается с того, что советского летчика подбивают и забирают в плен моджахеды. Вскоре выясняется, что пленник – сын генерала. Мальчишку спасают, более того, даже сам факт того, что нужно ехать под пули и спасать генеральского сына, фактически ничего не меняет: он все еще свой человек. Затем, чтобы вытащить такого же пленника, только не привилегированного по факту рождения, герои пойдут в кишлак договариваться. И договорятся.
В фильме Лунгина отсутствует концептуальный пацифизм, он словно наслаждается отдельными предметами околовоенного быта. В наше дуалистичное время Лунгин оказывается удивительно современны и даже прогрессивным. Спасительные солдатские байки позволяют на секунду забыть о том, что все так же через афганскую границу в страну везут опиаты, а война снова стала холодной, незатухающей, просто тлеющей помалу.
Советские солдаты, ровно так же, как и моджахеды, могут предавать, воровать и всеми возможными способами пытаться выжить. Командиры в исполнении Кирилла Пирогова и Федора Лаврова в ночи рассуждают о необходимости войн. А несколько резонерский финальный монолог сыгранного Антоном Молотом «грека» и вовсе кажется поколенческой отповедью СССР, окончательно убеждающей, что «Братство», хоть и сложно устроено, все-таки бьет прямо в лоб, не оставляя времени на размышления. Потому что думать и сопереживать – это не одно и то же.